– У вас что нового? – спросил он.

Взял и рассказал ему, как друзья вчера ребёнка из детдома взяли. Чем чёрт не шутит, вдруг перескажет кому-то, и кто-то решится… В конце концов, правило шести рукопожатий никто не отменял.

– Это брат её, что ли? – уточнил Яков, внимательно меня выслушав.

– Нет. Про брата сказали бы обязательно на стадии обсуждения усыновления, в том детском доме хорошие люди работают. Просто подружилась девочка с пацаном.

– Надо же… А друзья у тебя молодые?

– Ровесники. Он однокурсник мой…

– И ребёнка взяли?

– Ну, это жена его по работе в детский дом ездила-ездила, и вот, так оно все и вышло, – улыбнулся я.

– А свои дети у них есть?

– Не успели ещё. Они поженились только прошлым летом.

– Молодцы какие, – уважительно проговорил он. – Отчаянные… Но доброе дело сделали, да.

Он попрощался со мной и ушёл, а мы продолжили собираться.

Зашел Ахмад. Узнать, всё ли у нас помещается в машину.

– У меня половина багажника свободна, если что, – сказал он.

– Вот, коляску скоро сидячую куплю, – ответил я, – и будет нужно, скорее всего. А пока справляемся. Спасибо.

У первого подъезда увидел наших парней, Еловенко с Малининым. Подошёл к ним, поздравить с праздником и поздороваться. И тоже, на всякий случай, про детдомовца Мишку рассказал, которого приёмная дочь друзей оставлять там не хотела.

– Ребёнку три с половиной года, маленькая, худенькая, а взрослые вчетвером её от пацана этого вчера отдирали, – живописал я. – Представляете?

– Лучше бы ты не рассказывал, – схватился за сердце Ромка.

– Сам под впечатлением со вчерашнего дня хожу, – честно признался я.

Святославль.

Иван Николаев хотел воспользоваться свободным от работы днём и потратить его на задание Шанцева по Левичеву. Но пытаясь составить план действий, он не смог ничего придумать.

На его квартире уже мать Руслана Якубова со своими вещами, – рассуждал он. – Искать там нечего, надо быть полным придурком, чтобы там улики оставить. А этот Левичев точно не такой. А куда ещё идти? Дачи у них нет…

В Шамордино он уже был, всё там облазил, с соседями поговорил, прикинувшись покупателем, подыскивающим для себя подходящий вариант.

Осталась только работа Левичева. Но там директор завода получил такое же указание от Шанцева, рыть и искать… И пока что ничего не нарыл, хотя возможности у него это сделать серьезные, как у руководителя. Зная Шанцева, Иван был уверен, что директор искренне старается выполнить поручение первого секретаря.

Может, ему помочь? – подумал Иван. – Одна голова хорошо, а две лучше. Всё равно, идти мне больше некуда.

Глава 12

Москва. Дом Ивлевых.

Артисты Данченко в кои веки оказались дома из-за праздника. Накопилось много домашних дел, Ида постирала и вышла на балкон развесить бельё. Её внимание сразу привлекли друзья Павла Ивлева, что живут в первом подъезде. Они вышли во двор на прогулку с ребёнком. Девочка была уже большая. Ида подумала, что пару попросили приглядеть за чужим ребёнком.

– Представляешь, – заговорил с ней муж, когда она вернулась на кухню. – Соседи с первого подъезда, молодые такие, которые с нашим Павлом дружат с третьего этажа, девочку взяли из детдома…

– А-аа, вот оно что. А я-то думаю, откуда у них ребёнок взялся, – встала она у окна, глядя на гуляющую во дворе пару с ребёнком. Яков встал рядом.

– Отчаянные ребята, – проговорил он. – Она по работе в детский дом ездила и вот, пожалуйста…

– Откуда ты столько знаешь? – удивилась Ида.

– Павла сегодня встретил утром. Рассказывал, там мальчишка остался шести лет, друг этой малышки. Взрослые вчетвером вчера эту кроху от него отдирали… Требовала с ней его забрать, бедолага… Так Женька эта, что девочку взяла, вчера начала искать, кто его усыновить может, ей не разрешат, слишком большой разрыв по возрасту.

– Да ты что? – прижала Ида ладонь ко рту. – Вот за что всё это детям?

– И не говори… Я с утра хожу, в себя прийти не могу…

Они отошли от окна и занялись своими делами, думая каждый о своём.

– Слушай, у нас дочь далеко, – села напротив мужа Ида. – Они с мужем уже большой дом в Краснодаре построили, вряд ли они в Москву когда-нибудь поедут… Тем более к ним уже родители Игоря перебрались… Мы с тобой так и будем, в лучшем случае, раз в год с Радой видеться и внучатами.

– Ну, подожди. Дети школу закончат и захотят они их в Москву учиться отправить, – улыбнулся Яков и прикрыл её ладонь своей, пытаясь успокоить.

– Угу, сначала они детский сад закончат, – горько усмехнулась Ида, – а только потом школу.

– Всему своё время, дорогая. Увы, время быстро пролетает. Ну, а как ты хотела?

– Я всё думала, хорошо бы тоже, как Поля, мать Павла… Мы же вполне можем вырастить ещё одного ребёнка.

– Дорогая, у нас же гастроли, – глядя на жену с сочувствием, ответил Яков. Ему, на самом деле, тоже было не по себе от того, что они остались одни, когда дочь вышла замуж и уехала.

– Ну и что, что гастроли? Раду же мы как-то вырастили? Тем более, гастроли летом, – возразила ему жена. – Можно подумать, у нас ребёнок был без присмотра.

– У нас Рада как сын полка росла, – улыбнулся Яков, вспоминая их молодые годы. – Весь театр в няньках был.

– Пошли, хоть, поговорим с ними, – глянула опять в окно Ида. – Что там за мальчик остался?

– Ну, зачем зря кого-то обнадёживать? – с тоской посмотрел на неё Яков. – Я не готов к такому…

– Ну, пойдём тогда и просто поздравим. Они такое дело хорошее сделали, – настаивала жена.

Подмосковье. Коростово.

Приехали чуть позднее Алироевых. Родька уже утащил коробку с цыплятами в дом к Трофиму, где опять собрался спать вместе с ними. Забеспокоился сперва, как он там один в пустом доме на ночь останется, но оказалось, Егорыч собрался с ним ночевать.

Детей раздевать не стал, понёс их сразу погулять на стройплощадку перед первым дневным сном. Ахмад на автомате уже принял у меня одного из близнецов, глядя, как завороженный, на растущий сруб. Наши строители уже занимались десятым венцом. Трофим самодовольно поглаживая усы, показал нам с Ахмадом на стопу красного кирпича чуть в стороне.

– Печной, – прокомментировал он. – Самый настоящий.

Мы прошлись туда, посмотрели. Ахмад оценил приобретение удовлетворённым покачиванием головой.

– Где взял? – спросил он.

– Места знать надо, – лукаво ответил старый.

Деревенские уже привыкли к строителям, кое-кто и вопросы задавал, а почему вы так делаете, а не вот так? А почему это? А зачем то?

Интересно было послушать. Хотя строить самостоятельно сруб я бы не решился, тут, всё-таки, навык нужен, опыт, знания… Но наш деревенский народ привык всё делать сам и пользовался любой возможностью получить побольше опыта и информации.

Вскоре к стройплощадке подошла Галия. Детям пора было уже кушать и спать. Понёс пацанов следом за ней, приговаривая, что у нас командир – мама, как она сказала, так и будет.

Жена оглянулась на меня с проказливой улыбкой, что-то мне подсказывает, что она мне это ещё припомнит.

Москва. Во дворе дома Ивлевых.

Качели на детской площадке во дворе показались Жене не очень безопасными, она села на них сама и посадила Ларочку на колени. Косте пришлось раскачивать их. Качели жутко скрипели на весь двор и Костя присматривался, откуда раздаётся этот скрип, где надо смазать, когда он раздобудет масло? Потому что звук этот долго переносить он был не в состоянии…

Женя разговаривала с Ларочкой, пытаясь добиться от неё, чего она хочет. Но детдомовский ребёнок не знал, чего он хочет. Её сажали кушать, она кушала. Клали спать, она ложилась. Говорили, надо идти умываться, она шла умываться. Ни проказ, ни капризов. Это так страшно… В какой-то момент Костя поймал себя на мысли, что ребёнок, как будто, не настоящий, не живой… Но в этот момент вспоминал, как она вцепилась в Мишку, и сразу успокаивался.